Судьба-гадалка - Страница 19

— Я не могла оставить кошку! — запротестовала миссис Эшли, подруга Фредерики. — Вдруг в лесу волки? Надо было взять с собой пистолет.

— Фредерика! — громко окликнула Оливия, раздвигая кусты.

Миссис Эшли держала на руках огромного пушистого кота, а Фредерика… бинокль.

— Ты шпионила за мной, Фредерика!

Миссис Эшли оказалась настолько деликатной, что изобразила смущение, но Фредерика гордо вскинула голову.

— А как еще я могла бы выяснить, спала ли ты в одной палатке с Кларком?

— Я приехала сюда вовсе не за этим, Фредерика.

Оливия вдруг почувствовала себя очень, очень усталой. Измотанной. Единственное, что еще кое-как поддерживало ее, так это то, что Фредерика не могла видеть, как они с Кларком целовались, иначе она непременно бы вспылила и обнаружила себя.

— Я просто присматриваю за Эриком.

— Откуда мне это знать? Ты так долго смотрела на палатку, что мне подумалось, будто ты собираешься залезть туда. И вообще, все происходящее между тобой и Кларком кажется мне довольно странным.

— Фредерика, я уже взрослая и могу постоять за себя.

— Ты просто взрослый ребенок, — не сдавалась Фредерика.

Только одно может остановить этот спор, подумала Оливия, — смена темы разговора.

— Раз уж ты здесь, Фредерика, мне надо тебе кое-что сказать.

Кот в руках миссис Эшли издал протяжный стон, напомнив Оливии, что они с Фредерикой здесь не одни и ей следует тщательно подбирать слова.

Фредерика выжидающе смотрела на нее.

— Завтра мы с Кларком будем работать в чайной, так что можешь взять выходной.

— Мне не нужен выходной, — возразила Фредерика. — Мне нравится моя чайная.

— Поверь мне, тебе нужен выходной, — настаивала Оливия.

Фредерика о чем-то задумалась, медленно покачала головой и наконец проронила:

— Я понимаю.

— Что понимаешь? — спросила миссис Эшли.

— Я объясню тебе потом, дорогая, — пообещала Фредерика и повернулась к Оливии. — Что ж, будь по-твоему, но помяни мои слова: тебе это еще отольется, милочка.

— Не волнуйся, я держу ситуацию под контролем, — сказала Оливия, хотя сердцем чувствовала, что Фредерика права.

Проклятье! Даже если бы Кларк хотел научиться печь пирожки — а он вовсе не хотел этого, — он все равно не смог бы сосредоточиться на том, что Оливия ему демонстрировала. Ее руки ловко раскатывали тесто, отрезали от него куски, клали на них начинку, молниеносно слепляли затейливой формы пирожки. Кларк стоял рядом с разделочным столом и честно пытался следить за движениями Оливии, но все время отвлекался — он представлял себе, как те же самые пальцы точно так же двигались по его телу, когда они занимались любовью…

— Готов попробовать сделать пирожок? — спросила Оливия, поднимая на него глаза.

Кларк отрицательно покачал головой.

Оливия презрительно скривила губы и снова принялась за работу. Наконец, выложив готовые пирожки ровными рядами на противень, она выпрямилась и посмотрела на Кларка. Он по-прежнему молчал, не пытался заговорить с ней, а Оливии необходимо было знать о чем он думает.

— По-моему, это тебе кажется довольно скучным, да?

— Довольно скучным — не те слова, — отозвался он с пренебрежительной ухмылкой.

Оливия погрузила пальцы в муку и, встряхнув ими, запорошила рубашку Кларка, поверх которой он отказался надеть фартук.

— Возможно, если ты проникнешься духом пекарни, тебе это не будет казаться таким ужасным.

— Ладно, я попытаюсь, — без энтузиазма сказал Кларк.

Он погрузил обе руки в муку, а Оливия на всякий случай отошла от стола на шаг. Но Кларк не стал пачкать ее мукой — он взял из плошки остатки теста, разделил его на три разновеликие порции и быстро скатал три шарика. Положил их один на другой, увенчал третьим, на который прилепил разноцветные кусочки цукатов, — получилась смешная рожица. Полюбовавшись делом рук своих, Кларк с видом победителя улыбнулся Оливии.

— Снеговик.

— Точно.

Кларк попытался перенести свое изделие на противень, но верхний шарик съехал набок, придав фигурке забавный вид.

— Снеговик с особым взглядом на окружающий мир, — объявил он.

Они рассмеялись. Оливия забыла, каким милым может быть Кларк, когда шутит. Забыла, что непосредственность и любовь к жизни, которые забрали его у нее, больше всего и влекли ее к Кларку. Она забыла, как здорово целоваться с ним.

И лучше бы ей это не вспоминать. Оливия глубоко вздохнула.

— Мне надо заканчивать с пирожками. Кларк, пойди протри столы, пожалуйста.

Кларк решил, что за те полтора часа, пока они работали, надоел Оливии. Вообще-то, по правде говоря, работала она, а он лишь наблюдал. Наверное, даже его пассивное присутствие начало раздражать Оливию. Впрочем, Кларку поручение, данное Оливией, было на руку — возможно, автор анонимного письма пришел в чайную и готов вступить в ним в контакт.

Взяв несколько тряпок, Кларк вышел в небольшой, на десять столиков, зал. В этот час в чайной была всего одна посетительница, она улыбнулась ему и продолжила пить свой утренний шоколад из изящной белой чашки. Кларк знал, что вся посуда и интерьер чайной выполнены по эскизам Фредерики, чем Фредерика очень гордилась. Ребенком Кларк часто приходил сюда по воскресеньям за лимонным кексом и ягодными пирожными. С тех пор много воды утекло, он изменился, изменилась и Оливия, только над чайной время было не властно. Все та же плетеная мебель, те же голубенькие занавесочки на окнах, те же вазочки с цветами на столиках.

Он помнил, как раздражали его эти цветочки-занавесочки, этот подчеркнуто женский уют, но сейчас они вызвали у него умиление. По правде говоря, Кларку было даже приятно вспомнить прошлое.